НОВЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ

(1997-2004)

ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНИНА

Нет, не нами придуманы правила
Этой глупой, жестокой игры.
Что Москва нам в наследство оставила?
Перекрестки, вокзалы, дворы.

Ты хотела на волю - так радуйся!
Осуши эту волю до дна!
Но увы - нет ни шхуны, ни паруса,
За стеною - другая стена.

И из мира, где люди - как нелюди,
Ты уходишь, бездомная дочь,
Чернокрылым созвездием Лебедя
Обернется бессонная ночь.

Обернется разлука - заботою,
С берегов неизведанных стран
Ты шагнешь, захлебнувшись свободою,
В заминированный океан.



***

Ни в расстрелянных мне, ни в распятых
Не поверить уже никогда.
На исходе восьмидесятых
Отшумели мои города.

Все вокруг непривычно и странно,
И чужие звучат голоса.
За предгорьями Афганистана
Я оставил свои корпуса.

И не выйти из грозного фарса,
Оттолкнувшись от грешной земли, -
В черном небе далекого Марса
Догорают мои корабли.



***
Здравствуй печаль

я твой блудный сын

тени моего прошлого
исчезают вместе с поездами
уходящими в два часа ночи

здравствуй печаль

мглистая пена прибоя
над ночным побережьем

я обрывок газеты
качаюсь на гребне волны

здравствуй печаль
я буду твоим
жертвенным агнцем
на пыльных весах вечности


***
Мне финал этой драмы до боли знаком -
Время станет недвижной стеной,
И двадцатые числа сплошным косяком
Полетят над моей головой.

А потом ты придешь и разбудишь меня,
Скажешь "хватит" и что-то еще.
Я пойду за тобой, все сшибая, браня
Маляра, что испачкал плечо.

Мы поедем в Италию - давний каприз,
И у нас будет собственный дом.
Море будет шуметь, государства - трястись.
...А Антихрист получит диплом.



РАВНОДЕНСТВИЕ

Ю.К.

Осенней ночью улицы пусты.
Ты - у меня. Дымится сигарета.
В Москве - сентябрь. Догорает лето.
Деревья - словно желтые цветы.

Мы можем даже выйти на балкон.
Луна висит над бурым горизонтом,
И в воздухе, насыщенном азотом,
Стоит прощальный колокольный звон.

Так в этот день десятки, сотни лет
Москва скорбит об уходящем лете.
Ты шепчешь мне: "Давай погасим свет".
Я, как всегда, не знаю, что ответить.
1997

СЕРБИИ

Мой потерянный друг, я пишу Вам из темной гостиной,
За окном - синева, и рукою подать до небес.
Вы ушли второпях, Вы как будто спешили с повинной,
Не успев опоздать на не Вами назначенный рейс.

А на кухне - бардак, и сквозит из незапертой двери,
Недопито кампари, и дымно - хоть вешай топор.
Не сказав Вам в лицо то, что думал, и то, во что верил,
Этой дюжиной строк завершаю я наш разговор.

Мы хлебнули сполна этой дряни с названьем "Свобода",
Что пьянит, обещая открыть нам основы основ.
Почему так тошнит, и похмелью не видно исхода?
Может быть, потому, что мы пили у разных столов.

Вы вернетесь, мой друг, в нашу пьяную дуру-столицу,
Где загул круглый год, где ночами - не сны, а балы.
Пусть встречают и пьют, пусть мелькают знакомые лица.
А когда все уйдут - мы попробуем сдвинуть столы.

NICOPOLIS

...И снова осень над Москвой -
Над Якиманкой и Тверской.
И в парках снова жгут костры
Из опадающей листвы.

Твои глаза, как серый флаг,
От утра отделяют мрак,
Где мы останемся вдвоем,
Сентябрь венчая с октябрем.

Все, что запомню, уходя, -
Твою мелодию дождя,
И тишину твоих дворов,
И свет тобой рожденных снов.

И неба несколько глотков,
И стук отбойных молотков,
Как вечный барабанный бой
Твоей победы надо мной.

СЕВЕРНЫЙ ПОРТ

Полчаса до Москвы. Я не знаю, когда я отбуду,
И когда тополя заметут в твоем парке следы.
У себя, у тебя, за две тысячи верст - отовсюду
Я увижу восход предпоследней последней звезды.

Протяни мне ладонь, дай мне вжиться в тебя, дай мне вжаться
В твой премьерный костюм с черной двойкой на сером плече.
Обними. Обмани. Обыграй и не дай отыграться.
Пусть затменное Солнце горит на забытом ключе.

Мой тяжелый фрегат, зацепив левым бортом о стапель,
Прогремел, - и скользит по холодной волне, и моя
Вера никнет к тебе, разлетаясь на тысячи капель
Из балтийской купели, в которой ты крестишь меня.

НОВЫЙ СЕЗОН

Весна не знает мелодий, а ветер не помнит слова.

Апрель обещает больше, чем может придумать июль.

Земля еще не проснулась, и бежевая трава

Никак не дождется песни свинцовых дождливых пуль.

Беспечная и прямая, упрямо ползет река

Из города на просторы, где чище и холодней.

Так движется в поисках рифмы насыщенная строка,

Так смерть завершается жизнью среди дорог и полей.

Над пашнями и холмами разносятся голоса,

Звенит металлоискатель, в земле выявляя медь.

Весна наступает дальше, на северные леса,

И ветер становится песней, которой нужно успеть.

***

За холодной рекой

Моего молчания

К серым озерам

Твоих глаз

Тянется бесконечная тропа

От июня

До августа

***

Объявить это блажью, забыть и засыпать глубины,

Заземлить, затоптать и привычно валять дурака, -

Но увидеть опять, как, срывая мосты и плотины,

В мое море впадает твоя стержневая река.

Так и ты поутру, отгоняя обрывки сигнала,

Что звенел и искрил, не давая впадать в забытье,

В приозерном краю, добежав наконец до причала,

Наклонившись к воде, отражение видишь мое.

Оттолкнись и плыви. Будь послушной и будь непокорной,

Превращаясь в полет новой жизни на древней крови,

Перекрасив туман из болотного в светло-озерный,

Поднимаясь ко мне, улыбнись. Отзываясь, зови.

СНЕЖИНКА

Говори о простом и не думай о сложном,

Тишина застывает на наших часах.

Мы не сможем молчать. Мне не быть осторожным,

И тебе не исчезнуть в дремучих лесах.

Я хочу с тобой в город, где нас не заметят,

В этот чистый октябрь, за барьер тишины.

Помолчим о бессонном разорванном лете -

Том, что стало прелюдией нашей весны.

Для чего эта песня в краю бездорожном

Незаплаканных глаз, нерастраченных лет?

Говори о простом и не думай о сложном.

На краю твоих губ я узнаю ответ.

---