ДЕТИ ОКТЯБРЯ

(Год погашенного света)

маленькая поэма

(1989)

Гаснет свет в твоем окне...

***
...Время поздних надежд, растворенных, как соль,
В суматохе безудержных вод.
Триста дней с небольшим- это радость и боль,
Это наш завершающий год.

СРЕТЕНИЕ

Городские романсы о первой любви
Как один, навязают в зубах.
Приедается все, как себя ни трави, -
И печали, и холод, и страх.

Я сижу в своем доме - кричи, не кричи, -
Как истерзанный, загнанный зверь.
Это осень и время - слепые врачи -
Запечатали окна и дверь.

Я не помню глаголов, спряжений, времен,
Я их прячу на самое дно,
Но из прочно забытых, сгоревших имен
Неизменно приходит одно.

Обезумевший ветер срывает замки,
Я глотаю небесную муть,
И в растерянной памяти слышу шаги
Той, которой уже не вернуть.

Что же, здравствуй! Над городом бредит пурга,
Возвращение - словно исход
Из египетской тьмы, где убийцу-врага
Принимаешь за друга. И вот

Загудели в камине сырые дрова,
Начинается долгий рассказ
Об изменах, о лживых и честных словах,
О потерях, - короче, о нас.

ЛЕТО

Зеленели деревья, играла роса,
Омывая поля и сады,
И июньские звезды, как чьи-то глаза,
Любовались землей с высоты.

Легкий солнечный зайчик валял дурака,
Развивая безбожную прыть,
Но расплата за счастье теперь высока,
Да и некому было платить.

Дни проходят. Мы крутимся, как в колесе,
Нас глотают чужие моря.
Я не гений, не бог, я такой же, как все, -
Сын ненастных погод Октября.

Снова август. Идут затяжные дожди.
Мокрый город. Вечерняя мгла.
А в усталой от дыма и вздохов груди -
Пустота. Мы сидим у стола.

Тебе плохо. Ты плачешь. Ты хочешь прилечь
На неделю, на год, на сто лет.
Ты твердишь: "Я устала". Надломленность плеч.
Оскорбленное лето. Запрет

На слова о любви - все понятно и так.
Ты уткнулась в сырое стекло,
То, что было, - нелепый, ошибочный шаг,
Мне пора уходить. Все прошло.

Ночь порхает под куполом храма надежд,
Ночь сползает на город, и дождь
Залатает последнюю светлую брешь.
Я в отъезде. Чего же ты ждешь?

ОСЕНЬ

В перерезанных венах разбитых дорог
Растекалась осенняя грязь.
От бессонных ночей и воздушных тревог
Начинается светобоязнь.

Не беда, если в доме кончается хлеб,
Не беда, если кончилась соль,
Если совесть твоя - как залатанный герб,
А знамена испортила моль.

Это все возместимо - и хлеб, и вода,
И знамена - с течением лет
Это можно найти и вернуть. Но беда,
Если в доме кончается свет.

Он стучался к ней в дом, как отпетый пророк, -
Нетерпимый, взъерошенный, злой,
Но на не пустила его на порог,
И он грустно поплелся домой.

Но какое нам дело до пошлых интриг,
Ведь от них далеко не уйдешь.
Руки шарят по полкам - им хочется книг,
В книгах - правда. А жизнь - это ложь.

Но глаза не читают - читает душа.
А души, как доказано, нет,
И ползет по деревьям морозная ржа,
Как жестокий навязчивый бред.

Обезлюдевший двор - как дырявый карман,
И ночные проспекты прямы.
На дорогах стоит непроглядный туман,
Мутноглазый предтеча зимы.

Половина восьмого. Пустая кровать -
Словно ялик с прошибленным дном.
Мы уходим под воду. Придется опять
На сто дней заколачивать дом.

ЗИМА

Сохрани ее, Боже, от подлых людей,
От болезней, ударов, потерь,
Огради от ненастья, от серых дождей, -
Навсегда - и потом, и теперь,

Дай ей чистую воду, гармонию, свет,
Подари ей уверенность дня,
Пусть поверит она, что меня уже нет,
Пусть она позабудет меня.

И, когда среди прочих сошедших с небес,
Я ступлю на безбожную твердь,
Меня встретит один только каменный лес,
Чтобы заново прошелестеть:

"Виноватых здесь нет". Да, я лгу сам себе,
Утверждая, что жизнь - это ложь.
Я стараюсь уйти, но по мерзлой траве
Далеко от себя не уйдешь.

Я рожден в государстве закрытых дверей,
Я прошу тебя, Боже, - прости
Ей несчастье ее, не оставь, обогрей,
И позволь мне спокойно уйти.

Эти строки написаны не за столом -
Я не верю в устойчивость слов.
Дай ей, Господи, счастья! А мне - поделом.
Ныне, присно, во веки веков.

ВЕСНА

По долинам и селам в лежалом снегу
Осторожно ступает весна.
Солнце режет глаза, только я не могу
Пробудиться от долгого сна.

Но полуденной скачки копытная трель
Разрывает чужой горизонт.
Мы влетаем в разреженный, нервный апрель,
Неужели нас кто-нибудь ждет?

Облака разбежались. Туманы ушли.
Тишина перед боем. Скорей! -
И в измученном теле усталой земли
Бьется сердце апрельских дождей.

Над домами летит очистительный гром,
Разливая небесную ртуть
В непослушные руки уверенных в том,
Что весны никогда не вернуть.

Пред тобой, безответно идущий на "ты",
Я склоняю колени, весна,
Ты явилась оттуда, где нет темноты,
Где неведомы смерть и война.

Ты идешь по дорогам, холмам и степям,
По подножиям праведных гор,
И безмолвным сиянием славят тебя
Бриллианты карельских озер.

Ты уходишь, весна, в неоглядную даль,
На окраины северных стран,
Где, упрятав на дно вековую печаль,
Отрешенно гремит океан.

Где на утренних травах играет роса,
Где река - словно свежий порез,
Где за радугой света сплошные леса
Ожидают сходящих с небес.

Наступают июньские пыльные дни,
На круги возвращаясь своя.
Но во сне до сих пор не расстались они -
Дети светлых ночей октября.

Так снимите же с них вековое табу,
Разорвите течение лет -
Пусть увидят друг друга они наяву!
Разбудите их! Дайте им свет!

***
...Триста семьдесят дней повернулись спиной,
Вот избитый вопрос - что нас ждет?
Я не знаю ответа. Я просто с тобой -
Даже в наш завершающий год.