НОВЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ

(1997-1998)




ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНИНА


Нет, не нами придуманы правила
Этой глупой, жестокой игры.
Что Москва нам в наследство оставила?
Перекрестки, вокзалы, дворы.


Ты хотела на волю - так радуйся!
Осуши эту волю до дна!
Но увы - нет ни шхуны, ни паруса,
За стеною - другая стена.


И из мира, где люди - как нелюди,
Ты уходишь, бездомная дочь,
Чернокрылым созвездием Лебедя
Обернется бессонная ночь.


Обернется разлука - заботою,
С берегов неизведанных стран
Ты шагнешь, захлебнувшись свободою,
В заминированный океан.



***


Ни в расстрелянных мне, ни в распятых
Не поверить уже никогда.
На исходе восьмидесятых
Отшумели мои города.


Все вокруг непривычно и странно,
И чужие звучат голоса.
За предгорьями Афганистана
Я оставил свои корпуса.


И не выйти из грозного фарса,
Оттолкнувшись от грешной земли, -
В черном небе далекого Марса
Догорают мои корабли.



***


Здравствуй печаль

я твой блудный сын


тени моего прошлого
исчезают вместе с поездами
уходящими в два часа ночи


здравствуй печаль

мглистая пена прибоя
над ночным побережьем


я обрывок газеты
качаюсь на гребне волны


здравствуй печаль
я буду твоим
жертвенным агнцем
на пыльных весах вечности


***


Мне финал этой драмы до боли знаком -
Время станет недвижной стеной,
И двадцатые числа сплошным косяком
Полетят над моей головой.


А потом ты придешь и разбудишь меня,
Скажешь "хватит" и что-то еще.
Я пойду за тобой, все сшибая, браня
Маляра, что испачкал плечо.


Мы поедем в Италию - давний каприз,
И у нас будет собственный дом.
Море будет шуметь, государства - трястись.
...А Антихрист получит диплом.



РАВНОДЕНСТВИЕ


Осенней ночью улицы пусты.
Ты - у меня. Дымится сигарета.
В Москве - сентябрь. Догорает лето.
Деревья - словно желтые цветы.


Мы можем даже выйти на балкон.
Луна висит над бурым горизонтом,
И в воздухе, насыщенном азотом,
Стоит прощальный колокольный звон.


Так в этот день десятки, сотни лет
Москва скорбит об уходящем лете.
Ты шепчешь мне: "Давай погасим свет".
Я, как всегда, не знаю, что ответить.


СЕРБИИ


Мой потерянный друг, я пишу Вам из темной гостиной,
За окном - синева, и рукою подать до небес.
Вы ушли второпях, Вы как будто спешили с повинной,
Не успев опоздать на не Вами назначенный рейс.


А на кухне - бардак, и сквозит из незапертой двери,
Недопито кампари, и дымно - хоть вешай топор.
Не сказав Вам в лицо то, что думал, и то, во что верил,
Этой дюжиной строк завершаю я наш разговор.


Мы хлебнули сполна этой дряни с названьем "Свобода",
Что пьянит, обещая открыть нам основы основ.
Почему так тошнит, и похмелью не видно исхода?
Может быть, потому, что мы пили у разных столов.


Вы вернетесь, мой друг, в нашу пьяную дуру-столицу,
Где загул круглый год, где ночами - не сны, а балы.
Пусть встречают и пьют, пусть мелькают знакомые лица.
А когда все уйдут - мы попробуем сдвинуть столы.