АВГУСТ
(цикл)
(1989-1990)
АВГУСТ
Только строки стихов,
только вечная пыль
На истоптанных
мной башмаках.
Только горькая правда
и терпкий ковыль,
Только ветер в неверных
руках.
Только шум городов,
словно шелест страниц,
Догорающих в мутном
огне.
Только бледная
сеть устаревших
границ,
Только бреши в кирпичной
стене.
Проявляется осень
- в суетной листве,
В суматохе рассыпанных
слов.
Вечный дождь барабанит
по старой Москве,
И весна отзывает
послов.
***
Я забуду горечь
и обиду,
Я закрою сердце
на замок,
Беззащитной дверью
хлопнув, выйду
На переплетение
дорог.
Над страной холодный
ветер веет,
С каждым днем все
тягостнее ждать.
Но никто на свете
не умеет
Громче нас смеяться
и рыдать.
ОТПЛЫТИЕ
1789-1989
Простись со мной
на двести лет!
Уходит в прошлое
рутина,
На две беды один
ответ -
Свобода. То есть
гильотина.
Окончен траур. Голытьбе
Плевать на выходки
Конвента,
И черный флаг с багровой
лентой
Ни мне не нужен,
ни тебе.
Простись со мной
на двести лет, -
И ты увидишь, как
все просто.
Глядят на Запад
злые звезды -
Там начинается
рассвет.
Ты встретишь утро
в дальнем море,
И этот дикий винегрет
Из новостей, обид
и горя -
Прости-прощай на
двести лет.
Прости. Я верил - что-то
есть.
И ошибался. Боже
правый,
Какая сладкая отрава
-
Мысль о тебе! И только
здесь.
Я протрезвел. Что
ж, спора нет, -
Твой капитан красив
и строен,
Простись со мной
на двести лет, -
И я пройду, как перед
строем,
Приняв спиной холодный
взгляд
Твоей испытанной
команды.
Молчат недвижные
атланты.
Я возвращаюсь в
дальний ряд.
Ты отплываешь. Мой
букет
Глотают волны -
честь по чести.
Я ждал тебя так много
лет -
Что ж, пережду и эти
двести.
РАЗМЫШЛЕНИЯ НА
ПРОЩАЛЬНОЙ ВЕЧЕРИНКЕ
Мы не смотрим в
глаза. Мы слепы,
как восточные боги.
Мы считаем друзей,
как остатки отпущенных
лет.
Но на горной тропе,
и на злой каменистой
дороге
Верстовые столбы
- это память о тех,
кого нет.
Твердо зная, что
здесь никогда ничего
не исправить,
Мы уходим на Запад,
но ветер нас гонит
назад.
Исчезает любовь,
и приходит обычная
зависть
К тем, кто смог пережить
возвращенье в совдеповский
ад.
Мы караем себя.
За такую слепую
жестокость
Не должно быть прощенья,
но вера сильнее,
чем зло.
Исчезает печаль,
и приходит небесная
легкость, -
Значит, время - за
нас. Значит, жизни
опять повезло.
Мы проводим гостей
до порога российского
дома.
Мы не будем жалеть,
что так мало отпущено
нам.
Это - наша судьба,
а с судьбою мы плохо
знакомы, -
Кто-то спрятал от
нас в запорошенных
улицах храм.
ПРИГЛАШЕНИЕ К ПУТЕШЕСТВИЮ
От вечных дождей
и унылых речей,
От выжатых дней
и бессонных ночей,
От тщетной надежды
на светлое чудо
-
Уедем, уедем, уедем
отсюда!
От траурных снов,
искалеченных душ,
От злобных ослов,
повторяющих чушь,
От грязных обоев,
надбитой посуды,
-
Уедем, уедем, уедем
отсюда!
Простим их, как
велено Богом-отцом,
уедем отсюда - и
дело с концом.
И нас не заложит
товарищ Иуда!
Куда - нам не важно.
Нам важно - откуда.
ВЕТЕР БОГОВ (КАМИКАДЗЕ)
Полдень. Солнце
палит. До армады
неверных - полмили.
Тихий рокот мотора.
Мелькнула последняя
мель.
Страх остался внизу,
лишь глаза напряженно
застыли
На черте горизонта,
где скоро появится
цель.
Хатимаки на лбу
тяжелеет от липкого
пота.
Весь недолгий мой
путь умещается
в сжатой строке.
Послеобразы жизни
- альбом с пожелтевшими
фото,
Послеобраз надежды
- финальная чарка
сакэ.
Вот и судно врагов.
Мой последний заход.
Холод смерти.
Мне плевать на их
мысли, на их бросовые
мечты!
Мне плевать на их
крики! Но что это?!
Женщины, дети...
Я их должен убить
? И меж ними - любимая,
ты!
Это - пленные. Я - не
герой, а обычный
убийца.
Я - послушный топор
в заскорузлой руке
палача.
Подо мной - как цветы,
на меня устремленные
лица.
Рву штурвал на себя,
- и, подобием злого
луча,
Ухожу в облака
- прочь от неразрешимой
задачи.
Я пытаюсь прогнать
этот страшный,
отравленный сон,
А вокруг - тишина.
И в глазах исступленно
маячит
Изумрудная нить
побережья далекой
Чосон.
Я уже потерял главный
пункт моего назначенья.
Я кружу в небесах,
как больной, заблудившийся
волк.
Я прошу для себя
- для себя, для слепого,
прощенья.
Только каяться
поздно. Какой мне
от этого толк?
Раскаленная мгла
и высотный разреженный
воздух.
Этот мир без людей
- бесконечный и
вечный простор.
Что же там, наверху,
- на высоких негаснущих
звездах?..
Но бензин на нуле.
Время кончилось.
Глохнет мотор.
И небесная синь
обернулась сплошной
круговертью.
Я лечу в океан. Даже
крикнуть - и то не
успеть.
Я столкнулся в бою
с беспощадной,
озлобленной Смертью
-
Так простите меня,
- камикадзе, убившего
Смерть!
***
...А хотелось - птицей.
А хотелось - ветром.
Чтобы без раздумья
-
В голубой простор.
Чтоб мотать на
сердце
Нити километров.
Море - совесть, память
-
Безграничье гор.
Память - под землею.
Совесть - за границей.
На зеленом море
-
Ледяной налет.
Но осталось сердце!
Сердце будет биться?..
Сердце будет биться
-
Головой об лед.
***
Что придет вслед
за этим? Зияющее
"ничто"?
Май, зеленый, словно
чалма Пророка?
Землю не держит
ни Солнце, ни Бог,
ни плечо.
Запад бессмыслен
тогда, когда нет
Востока.
Пусто в воздухе.
Ветер скрипит луной.
Душная мгла прорывается
из внезапно
всплывшего прошлого.
Будущее - долой.
Мы отдали за так
и вчера, и сегодня,
и завтра.
Мы попали в больницу,
где вата, бинты
и йод,
Где чудовищна боль
и при наислабейшем
нажиме.
Наша вечность
опять совершает
слепой полет,
Как подбитый "фантом",
в аварийном режиме.
БАЛТИЯ
Твои глаза - зеленые
озера -
Устремлены в сосновые
леса.
Здесь ветер - как
обрывок разговора
И небо - как сплошная
полоса.
Из лета здесь выглядывает
осень,
Позолотив листву.
И неспроста
Над головой слились
верхушки сосен
В созвездие Балтийского
креста.
ВЕСНА В РОССИИ
Леденеют трупы
Пыльных батарей.
Черные подъезды.
Хлопанье дверей.
На пороге - лето.
В городах - жара.
Только наше завтра
-
Все-таки вчера.
Мы - в закрытом мире.
Нам и невдомек
Что там, за пределом,
-
Выдержать бы срок.
Срок в глухих квартирах
Между двух огней
-
Под прицелом прошлых
И грядущих дней.