Хакеров надо любить.

Хакеры составляют большую часть программистов. Мало того - лучшую их часть. Хакеры создали компьютерный мир. Это они разработали DOS, программную эмуляцию сопроцессора и дисковода Macintosh для IBM, а также кэширование матричного принтера. Это они изобрели многочисленные кряки для игрушек, призванные облегчить несчастному пользователю жизнь при прохождении Gods и Civilisation. Это они написали Дос Навигатор, Волков Коммандер, русифицировали Windows и установили, что 360-килобайтную дискету можно отформатировать на 900 килобайт.

И когда все было готово, когда родная планета приняла сравнительно благоустроенный вид, появились программисты-прикладники.

Надо заметить, что первые прикладные программы тодже были созданы хакерами. Но прикладники об этом как-то сразу забыли. Кротких и умных хакеров стали давить. Компьютерные сети, созданные хакерами, перешли во власть прикладников. Некоммерческих программ стало втрое меньше, над миром зависла страшная тень копирайта. И хакеры стали испуганно переходить в подполье.

В маленьких городах хакеры ведут мученическую жизнь. Для них ввели некое компьтерное гетто. Им разрешают пользоваться только лицензионными копиями программ, при этом запрещая вносить в них какие-либо изменения, - то есть совершать то, что делает хакера хакером.

И только в больших русских городах хакера еще уважают и любят. Там он еще является хозяином положения и пользуется любыми программными продуктами, которыми хочет.

Гражданин лет двадцати восьми, в фуражке с белым верхом, какую по большей части носят администраторы летних садов и конферансье, несомнено принадлежал к большей и лучшей части программистского сообщества. Он вошел в Старгород в половине двенадцатого с северо-запада, со стороны деревни Чмаровки. За ним бежал молодой любитель компьютерных игр.

- Дядя, - весело кричал он, - дай пять баксов на "Арвид"!

Молодой человек вынул из кармана нагретый картридж для приставки "Денди" и подал его дефективному, но тот не отставал. Тогда пешеход отсановился, иронически посмотрел на мальчика и тихо сказал:

- Может быть, тебе дать еще пароль от системы, где файлы лежат?

Зарвавшийся геймер понял всю беспочвенность своих претензий и отстал.

Молодой человек солгал: у него не было ни файлов, ни системы, где они могли бы лежать, ни пароля, с которым можно было бы в систему войти. У него не было даже приличного компьютера. То, что он нес под мышкой, было всего лишь Laptop XT 8 Mhz CGA mono 512 RAM. Винчестера в компьютере не было. В руке молодой человек нес копию с бета-версии Windows NT 4.0.

"Я вспомнил VAX и трим-та-ра, ти-ра-ра!" - запел он, подходя к местному электронному рынку.

Тут для него нашлось много дела. Он втиснулся в шеренгу продавцов, торгующих горелыми SIMM'ами и битыми дискетами, выставил вперед дистрибутив и серьезным голосом стал кричать:

- Кому дистрибутив CAIRO? Дешево продается дистрибутив!

Неожиданное предложение долгое время не рождало спроса. Делегации юзеров больше интересовались играми и толпились у палаток заезжих столичных трейдеров. Мимо продавца CAIRO уже два раза прошел агент Старгородского отдела ФСБ. Но так как дистрибутив ни в какой мере не походил на украденный вчера из депозитария Старбанка принтер Okidata, агент перестал магнетизировать молодого человека глазами и ушел.

К обеду дистрибутив Windows был продан слесарю за тридцать тысяч.

- Сама сваппирует, - сказал молодой человек, передавая товар покупателю, - было бы куда сваппировать.

Освободившись от хитрой программы, веселый молодой человек пообедал в столовой N 17 и пошел осматривать город. Он прошел Демократическую улицу, вышел на Белогвардейскую (бывшая Большая Красноармейская), пересек Банковскую и снова очутился на Демократической. Но это была не та Демократическая, которую он прошел: в городе было две Демократических улицы. Немало подивившись этому обстоятельству, молодой человек очутился на улице Мучеников Коммунизма (бывшей Ленина). Подле красного четырехэтажного здания с вывеской

Российская Федерация

Союз программистов-прикладников

г. Старгорода

молодой человек остановился, чтобы прикурить у дворника, который сидел на каменной скамеечке при воротах.

- А что, отец, - спросил молодой человек, затянувшись, компьютеры у вас в городе есть?

Старик дворник ничуть не удивился.

- Кому и "Микроша" компьютер, - ответил он, охотно ввязываясь в разговор.

- Больше вопросов не имею, - быстро проговорил молодой человек.

И сейчас же задал новый вопрос:

- В таком доме да без компов?

- Наши компы, - возразил дворник, - давно в музеях с фонарями ищут. У нас тут богадельня: прикладники программы пишут для госучреждений. А государство у нас какое? Правильно,- нищее. Так что техника соответственная.

- Понимаю. Это которую до великой русификации собрали?

- Уж это верно. Когда собрали, тогда и собрали.

- А в этом доме что было до великой русификации?

- Когда было?

- Да тогда, при старом режиме.

- А, при старом режиме председатель исполкома работал.

- Коммунист?

- Сам ты коммунист! Сказано тебе - председатель исполкома.

- Демократ, значит?

- Сам ты демократ! Сказано тебе - председатель.

Разговор с умным дворником, слабо разбиравшимся в классовой структуре советского и постсоветского общества, продолжался бы еще бог знает сколько времени, если бы молодой человек не взялся за дело решительно.

- Вот что, дедушка, - молвил он, открывая свой Laptop, - неплохо бы в Тетрис сыграть.

- Ну, запускай.

Через час дворник был уже вернейшим другом молодого человека.

- Так я у тебя переночую, - говорил новый друг.

- По мне хоть всю жизнь живи, раз Тетрис любишь.

Звали молодого человека Остап Бендер. Из своей биографии он обычно сообщал только одну подробность: "Мой папа, - говорил он, - был боснийско-подданный". Сын боснийско-подданного за свою жизнь переменил много занятий. Живость хакерского характера, мешавшая ему посвятить себя какому-нибудь одному делу, постоянно кидала его в разные концы страны и теперь привела в Старгород без носков, без пароля, без приличного компьютера и без денег.

Лежа в теплой до вонючести дворникой, Остап Бендер отшлифовывал в мыслях два возможных варианта своей карьеры.

Можно было и дальше торговать бета-версиями, выдавая их за релизы. Этот проект возник у него в голове, когда выяснилось, что за подобные действия уголовная ответственность по статье о пиратстве не предусмотрена.

А можно было начать распространение еще не написанной, но гениально задуманной картины "Русские программисты пишут письмо Питеру Нортону" по известной картине художника Репина "Запорожцы пишут письмо турецкому султану". Этот замысел посетил Остапа в Москве, во время посещения по контрамарке выставки Comtec. Но здесь были свои подводные камни. Удобно ли будет, например, рисовать г-на Тануркова в папахе, а г-на Волкова - голым по пояс?